В завершение года 150-летия композитора Сергея Рахманинова Новгородский академический театр драмы имени Достоевского представит премьеру спектакля «Письма С.В. Рахманинова к Мариэтте Шагинян».
Камерный спектакль пройдет в филармонии и объединит актёров театра и музыкантов из Великого Новгорода и Санкт-Петербурга, сообщили в Новгородском областном театрально-концертном агентстве.
В 1912 году юная Мариэтта Шагинян написала письмо уже известному музыканту Сергею Рахманинову. Завязалась переписка, и однажды композитор предложил «милой Re» поработать для него над текстами для романсов. Так началась история творческой дружбы Сергея Рахманинова и Мариэтты Шагинян.
— Спектакль позволяет заглянуть на творческую кухню композитора и разглядеть в нём человека, который испытывал страхи и сомнения, но неукоснительно следовал своему пути в музыке, — рассказали в НОТКА. – Документальные свидетельства в постановке звучат с особенной красотой благодаря исполнению романсов, которые стали основой великой дружбы.
В спектакле заняты Анна Кондрашина, Андрей Кирьян, лауреат международных конкурсов Любовь Макуха (сопрано), лауреат международных конкурсов, доктор наук, профессор Дмитрий Корноухов (фортепиано), Санкт-Петербург. Режиссер-постановщик, автор сценария – Ульяна Чекменева, Санкт-Петербург. Художник-постановщик – Екатерина Чазова.
Собственное «Я» и роль большой личности исследуют актёры в новом спектакле Новгородского театра драмы.
На минувшей неделе зрителям Новгородского академического театра драмы имени Достоевского представили премьеру спектакля «Высоцкий. Параллели высоты». Постановка стала продолжением проекта театра, посвящённого русским поэтам. В прошлом сезоне труппа уже выпустила спектакли «Есенин. Почти мюзикл» и «Цветаева. Роман с собственной душой».
Как рассказали в театре, в новом спектакле труппа идёт на эксперимент и пробует выстроить личный, почти интимный диалог героя с кумиром многих поколений Владимиром Высоцким. Но при этом включает в беседу и зрителя.
— Идея спектакля принадлежит артисту театра, музыканту Денису Котыкову, выступающему также под псевдонимом Дэн Издольный, одному из трёх актёров, присутствующих на сцене, — уточнили в Новгородском областном театрально- концертном агентстве. — Долгое время Денису хотелось рассказать, как творчество и личность Высоцкого повлияли на его собственную судьбу. Этот замысел нашел отклик у молодого режиссёра из Санкт-Петербурга Игоря Лебедева. Спустя несколько месяцев работы родилась одна из самых необычных постановок в репертуаре Новгородского театра.
Итак, в спектакле перед зрителями предстаёт Актёр, рассказывающий о своей жизни. Когда-то в детстве услышанный голос Высоцкого произвёл на него мощнейшее впечатление. Несмотря на то что артист рано ушёл из жизни, герою продолжает казаться, что в его судьбе и судьбе кумира есть значимые параллели, совпадения в фактах биографии.
Постепенно разворачивающаяся перед зрителем судьба Актёра и отдельные, в общем-то известные факты из биографии Высоцкого с помощью сценических приёмов сближают две личности всё сильнее. И, наконец, для героя наступает время поговорить с Высоцким откровенно, начистоту.
— Когда большой артист становится кумиром, под которого ты начинаешь выстраивать свою жизнь, всё меняется, ты можешь потерять себя, — рассказывает режиссер Игорь ЛЕБЕДЕВ. — Высоцкий — это дух абсолютной свободы, которая превратила Актёра в метеор. Но других она может сжечь. Чужая свобода при недостаточном опыте превращается в сумасбродство. История в спектакле — это история огромного числа людей, которые стремились примерить на себя личность Высоцкого. И мы пытаемся разобраться, почему так происходило, понять настоящего Высоцкого.
Для воплощения замысла художник Иван Мальгин придумал трансформирующееся пространство, состоящее из зеркал. Одна сторона щитов — это уникальная машинопись из семейного архива художника. В Екатеринбурге, у матери Мальгина Татьяны Константиновны, хранится красная тетрадь 1970-х годов со стихами Высоцкого. Страницы этой тетради послужили основой для оформления декораций. А другая сторона — те самые зеркала, в которых Актёр видит то себя, то кумира, то свою жизнь: временами как будто счастливую, а затем разбитую и неустроенную, петляющую из света во мрак и снова на свет.
Особую атмосферу в спектакле задаёт, конечно, музыка: неповторимые песни Высоцкого. Впрочем, не только его…
Вместе с Денисом Котыковым на сцену в спектакле выходят Дмитрий Брейкин и Светлана Сабаева: они молодость и судьба героя и его кумира. Не обходится в постановке без гитары: она как крест парит над сценой в начале повествования. Она же — последний смысловой акцент спектакля. Проводник между душами героев, зрителями и тем неизвестным, что живущим постичь не дано.
Режиссёр из Белгорода готовит Чехова по-новгородски
Уже в эту пятницу труппа Новгородского театра драмы имени Достоевского представит горожанам премьеру спектакля «Роман с контрабасом» по мотивам произведений Чехова.
Это финальный этап проекта «Игры в классиков», запущенного Новгородским областным театрально-концертным агентством год назад. Тогда путём голосования зрители выбрали из нескольких имён классиков мировой литературы автора, чьё произведение они хотят увидеть на сцене. Победил Антон Павлович.
При этом «Роман с контрабасом» вместит сразу несколько рассказов мастера и его же «Чайку». В интервью «НВ» режиссёр Оксана ПОЛОВИНКИНА, руководитель белгородского молодёжного театра «Спичка», рассказала, каким видит классика, почему в новой постановке звучит танго и при чём тут рыбалка.
— Оксана, ваши отношения с Великим Новгородом, насколько я знаю, начались не с Чехова, а с Достоевского…
— Ещё в 2014 году я отправила на Международный театральный фестиваль Достоевского абсолютно новый спектакль — «Искушение идеологией идиота». Спектакль нестандартный. Льва Мышкина в нём играла актриса, и это моё художественное видение. Кто-то похвалил, кто-то пожурил, как это обычно и бывает на фестивалях. На этом история с Великим Новгородом закончилась.
— Но в этом театральном сезоне продолжилась снова — с Чеховым.
— Да, получив звонок от арт-директора театра драмы, я сначала продумала, что это шутка какая-то: «Мы увидели вашего Чехова в лаборатории, в Казахстане. Это интересно». А я действительно была в Казахстане по проекту «Поддержка русского театра за рубежом», когда несколько режиссёров едут в страны бывшего СНГ и работают с труппами местных театров на русском языке. Мне достался Чехов. При этом запрос был не на классические его пьесы, а на рассказы. Пришлось предварительно написать инсценировку. И за три дня получилось сделать эскиз. Видимо, благодаря ему новгородский театр пригласил меня поработать с труппой.
— На нашей сцене сейчас готовится тоже не «классический Чехов»?
— Да. И здесь есть нюансы. Когда берёшь готовый материал, у всех есть какое-то шаблонное понятие про Чехова, «Трёх сестёр», «Чайку» и «Вишнёвый сад». И это очень часто мешает режиссёру показать, что у тебя может быть другой контекст прочтения. Не потому, что хочется выпендриться, а потому, что все мы — разные люди! И с разных сторон воспринимаем материал. Есть желание открыть что-то новое и в авторе, и в себе. Это не снобизм, а нормальная реакция любого человека.
— Как в итоге работаете с новгородскими актёрами?
— Предварительно мне было нужно около 10 человек, и я очень актёрами довольна: они разноплановые, разножанровые и характерные. Инсценировку я дописывала на месте, глядя на самих исполнителей, на возможности их характеров. Не знаю, насколько это интересно для зрителя, но мне работать было интересно. Можно сказать, что это специально написанная для новгородского театра инсценировка. Вряд ли её можно «надеть» на какую-то другую труппу.
— Имя Чехова для вас — это стартовая площадка или рамки, за пределы которых нельзя, потому что…
— Я просто так вижу Чехова: здесь нет желания кого-то удивить или поразить. Обращать внимание на замечания в стиле «это не Чехов» — значит просто сбиваться со своего курса. А мой курс такой: есть ощущение от автора, есть интуиция. Далее ты изучаешь материал и создаёшь своё произведение. Я считаю, что Чехов был далеко не простым человеком. Как и многие писатели. В том числе и в плане дружеских связей, любовных историй, путешествий, отношения к медицине, драматургии, театру. У него своеобразное, влюблённое отношение к музыке. В постановку я включаю все эти знания об авторе. Если чего-то не знаю, то дополняю: использую все доступные ресурсы. Выстраиваю свою композицию. Если бы театральная постановка была музыкальным произведением, я бы писала на её основе свою партитуру. В итоге получается произведение, которое актёры должны в определённом жанре сработать. А моя задача — добиться лёгкости на сцене.
— Вам важно, как актёры принимают предложенную вами трактовку?
— Мы работаем над спектаклем вместе. И работаю я, безусловно, с людьми. Ведь и спектакль потом с ними останется: играть его актёрам. И это уникальный момент. Я вообще считаю, что не всегда и не все актёры осознают тонкость происходящего. Многие застревают в профессии, не осознавая всех переживаний, которые происходят в спектакле. Сцена — это действительно особое пространство. И эту уникальность внутри спектакля тоже хочется подчеркнуть. Метафоры я вкладываю в сценографию, в музыку и так далее. Сейчас я хочу, чтобы актёры позволили себе немножко свободы. Отошли от шаблонных представлений о театре, о Чехове, о самих себе даже.
— Ваш привычный формат — это камерная сцена. Зал филармонии в эту категорию никак не вписывается.
— Да, я привыкла к работе «лицом к лицу» в камерном формате. А на этой сцене мне помогает художник, мой преподаватель, педагог ГИТИСа Алексей Трефилов. Он создаёт ощущение летней рыбалки на озере. Когда требуется, он настраивает меня на верный лад.
— В «Романе с контрабасом» много музыки: этого требует Чехов или ваше видение его?
— Музыка — всегда внутреннее состояние. И я уже говорила, что сам Чехов очень любил музыку. Был и неистовым рыболовом. И здесь, в постановке, всё это есть. А вот случайных вещей у нас нет вообще. Из любимой чеховской музыки у нас — один ноктюрн Шопена. Зато звучит танго, поскольку в постановке много пар, которые влюбляются, знакомятся, сходятся, расстаются. Между ними происходит всё, что может происходить между мужчиной и женщиной. И всё это укладывается в ритм танго. Будет и монотанго с воображаемым партнёром. Это более драматичная ситуация. Кроме того, у нас многие артисты поют. В общем, в этом вкусном салате есть всё: интересная сценография, песни, танцы, диалоги, монологи. Получается такая селёдка под шубой.
— И селёдка есть?
— Есть, только это карась. И он отнюдь не случаен. Мы помним, что Чехов — страстный рыболов. Это важный момент. Вообще в этом спектакле, как мне кажется, актёрам никогда не будет скучно. Пространство сцены наполнено художественными деталями, с которыми можно играть — не переиграть. Это, в хорошем смысле, песочница для актёра. И баловство здесь уместно. Зрителю можно пожелать приходить и смотреть за актёрской игрой. Все артисты, как мне кажется, получили в этой работе классные роли. Всем есть что показать. Есть на что посмотреть, оценить.
— Над чем вы с труппой особенно активно работаете сейчас?
— Для себя я это формулирую как «отчаянная борьба за искренность чувств». «Играем про любовь» — более простая, но несколько размытая формулировка. Я хочу, чтобы мы перестали быть вялыми, начали проживать каждый момент жизни. Какой бы автор мне ни достался, мне кажется, самое ценное — это находить в нём жизнь. И пробовать эту жизнь передать. Сейчас особенно важно осознавать и помнить, что жизнь идёт несмотря ни на что. Случаются потери, расставания. А жизнь продолжается. И в ней есть место искренним чувствам.
В это воскресенье, 18 июня, VIP-зона Новгородской областной филармонии имени Аренского превратится в английский особняк. А уже в нём разыграется сюжет ироничного детектива «Рейвенскрофт».
В поместье случилось убийство. Инспектора Раффинга, приехавшего расследовать дело, ожидает множество пикантных тайн, загадок и даже опасностей. И пять женщин, готовых на всё, чтобы их дом обрёл нового хозяина. Остроты ситуации добавляет одно важное обстоятельство: премьера выдержана в жанре иммерсивной постановки, когда зритель находится на расстоянии вытянутой руки от актёров, а сцены как таковой просто нет. Иначе говоря, сценой становится всё пространство. Более того, по ходу спектакля сами зрители оказываются участниками расследования.
—Пьеса «Рейвенскрофт» была мне очень интересна, потому что я мало работал с зарубежной драматургией и драматургией как таковой. В основном для своих спектаклей я всегда выбираю прозаический материал, который серьёзно перерабатываю. А здесь — пьеса, зарубежный автор. Другая атмосфера, другой язык, обозначенный год: 1905-й. Хоть мы и не привязываемся к историческим событиям, но есть сословная история и какие-то отдельные подробности, которые нужно в работе учитывать, — рассказал Ярослав Шевалдов, худрук Московского драматического театра имени Есенина, режиссёр- постановщик «Рейвенскрофта».
По словам Ярослава Шевалдова в «Рейвенскрофте» зрители являются не просто гостями, а своего рода понятыми, свидетелями расследования. В иммерсивном формате количество зрителей зависит от пространства.
— У нас максимальное число гостей насчитывало 70 человек. В Новгородской филармонии мы решили набрать 35 человек — это комфортное количество, чтобы всё увидеть. Ну и надо понимать, что это такое 3D своего рода: ты будешь смотреть спектакль с той точки, в которой оказался. Что-то останется за кадром. Поэтому очень интересно пересматривать постановку по нескольку раз, — уточнил Шевалдов.
Интервью с главным режиссёром постановки и Анной Сардановской, вторым режиссёром спектакля и хореографом, читайте в свежем номере «НВ».
Над спектаклем по дебютному роману писателя из Новгорода труппа театра драмы работает под руководством московского режиссёра
23 сентября Новгородский академический театр драмы имени Достоевского официально открывает 170-й, юбилейный театральный сезон постановкой «Выше ноги от земли». Событие обещает быть заметным сразу по нескольким причинам.
Во-первых, «Выше ноги от земли» — это роман писателя Михаила Турбина, уроженца Великого Новгорода. Уехав после окончания Первой гимназии в Москву, он остался в столице, но не потерял связи с родным городом. Более того, именно Великий Новгород вдохновил автора на создание романа, удостоенного премии «Лицей» имени Пушкина в 2022 году и вошедшего в финальный список премии «Большая книга» в 2023 году. Открытая встреча Михаила с новгородцами в минувшем июле дала негласный старт рекламной кампании будущего одноимённого спектакля.
А во-вторых, над постановкой спектакля на сцене Новгородской областной филармонии имени Аренского уже начала работать молодая, энергичная команда приглашённых профессионалов во главе с режиссёром Эдгаром ЗАКАРЯНОМ. В 2016 году Закарян поступил на режиссёрский курс Андрея Могучего. Для проекта «Курсовая» поставил спектакль на сцене БДТ имени Товстоногова «Белые ночи», а также выпустил виртуальные Minecraft-спектакли и продолжает искать формы для диалога со зрителем. В разговоре с «НВ» Эдгар рассказал о провинциальном городе глазами москвича, особенностях работы над современным романом с мистическими мотивами и ожиданиях от премьеры.
— Эдгар, с чего начались ваши отношения с Великим Новгородом?
— Это неожиданная история. Я как-то увидел, как Александр Сокуров поехал в Нальчик и набрал режиссёрскую мастерскую в Кабардино-Балкарском университете. И вы знаете, что потом из этого получилось: сколько талантливых режиссёров, среди которых и Кантемир Балагов, и Александр Золотухин. В общем, интересный опыт! Я сам ещё молодой и не мыслю так масштабно, как Сокуров, но подумал: «В провинции я никогда не был, а что, если поехать?»
— А зачем?
— Мне было интересно, что получится. Поизучать, как живут здесь. Показать что-то новое. Поработать, собрать команду молодых профессионалов, посмотреть, в общем. И начал искать точки по карте на оси Москва — Санкт-Петербург. Случайно попал на фотографии здания театра драмы имени Достоевского. Для эксперимента он как раз выглядел круто! Поделился находкой с теми, с кем бы хотел посотрудничать в проекте. Им тоже понравилась мысль. Затем я зашёл на страничку новгородского театра, нашёл контакты и написал на почту.
— И?
— И театр сказал: «Да, конечно, мы о вас слышали. Знаем ваши работы. Вот у нас есть такой современный роман «Выше ноги от земли». Приезжайте!» Я о романе слышал, правда, не читал. Но сразу согласился. Не читая.
— Потому что вы — авантюрист?
— В чём-то авантюрист, но я так много за что берусь и делаю, вроде бы, неплохо.
— Постановка на сцене современной прозы — это ваша ниша? Или вы в поиске?
— Мне нравится ставить советскую драматургию. Это мощно. После работы в Великом Новгороде я буду ставить в Театре на Таганке диалоги в трёх частях «Мой бедный Марат» Арбузова.
— А ваши эксперименты в Minecraft: «Вишневый сад», «Моцарт и Сальери» и «Недоросль» на сцене БДТ имени Товстоногова — это тоже театр?
— Всё, что живое, — это театр. В игре Minecraft актеры исполняли роли вживую, управляя персонажами в режиме реального времени. В день премьеры у меня актриса сломала палец. Но щёлкала мышкой перед монитором с гипсом, преодолевала сложности.
— Хорошо, а что же с Турбиным?
— Книгу выпустило издательство «Редакция Елены Шубиной», где публикуются самые известные российские авторы. Для Михаила Турбина это был полноценный дебют. Прочитал один раз — ничего не понял. Второй раз — стало интереснее. После четырёх чтений начал представлять, как это всё перенести на сцену, превратить в театр. А там ведь такая концентрация событий, что нужно делать инсценировку, не следовать роману буквально. Убирать одни сцены, делать другие более выпуклыми. И это происходит прямо во время репетиций. За какие-то части истории, вынутые из текста, мы ещё не взялись: они лежат и терпеливо ждут своего часа.
— В Великом Новгороде вы с начала августа. И как впечатления?
— Ожидал всякое, но по факту всё оказалось нормально. Будем надеяться, что труппу я заразил этой историей, своими размышлениями. Я вообще человек энергичный: не устаю, могу делиться энергией, но прошу, чтобы и мне что-то давали взамен. В какой-то момент я понял, что труппе тоже интересно. Сейчас плотно работаем.
— Как прошли пробы актёров? Легко ли нашлись нужные типажи?
— В этом смысле мне, кажется, очень сильно повезло. Для воплощения замысла нужно 14 человек. Некоторые исполнители определились сразу. На роль Руднева, главного героя, врача-анестезиолога, пережившего личную трагедию, нужно было, конечно, всех посмотреть. После чего выбор был сделан. Потом, в процессе, произошли некоторые незначительные замены. Это нормально.
— И, насколько я знаю, у вас появился ещё один герой, которого нет в книге?
— Их уже даже два. И это хорошая иллюстрация тезиса о том, что мы серьёзно работаем над произведением Михаила Турбина. Например, у нас мистическая сторона романа постепенно уходит в сказку. А финал будет отличаться по сюжету. Некоторые символы, только обозначенные в тексте, более оформлены. К примеру, гастарбайтер, который в романе затронут вскользь, в нашей постановке будет и символом, и проводником, и Фаустом. У меня в жизни нередко так бывает: пока засмотрелся на случайного человека или перебросился с ним парой слов, внезапно понял что-то очень для себя важное.
— А у вас уже была возможность пообщаться с автором романа?
— Пока нет, но я надеюсь, мы пообщаемся. Сейчас сказать, какой окажется его реакция на спектакль, не могу: просто работаю. Уже на первой репетиции я решил, что это у нас будет ощущение кино. Ёмкие, короткие диалоги. А между ними — быстрое переключение.
— В книге действие происходит на улицах города, в которых постоянно угадывается Великий Новгород, в корпусах больницы, в заброшенной деревне, в лесу, в Париже. Как всё это переместить на сцену?
— Вот эти быстрые переключения как раз организуем за счёт долгого, кропотливого подготовительного процесса. Уже сейчас наш художник Филипп Шейн трудится над созданием покадровой анимации, которая будет «переносить» зрителя из одного пространства в другое.
— Вам нравится процесс работы? Легко ли складываются отношения с труппой?
— Когда дело доходит до разбора сцен, я начинаю много докапываться: мне важно, чтобы люди на сцене не актёрствовали, ничего не играли, не эмоционировали. Я заметил, что в театре вообще очень сложно просто разговаривать. Постоянно так и тянет декламировать. В нашем спектакле это всё не нужно. Нужно, чтобы всё было очень просто. А чем проще — тем сложнее. Например, есть и в романе, и в постановке сцена диалога героя и героини в кафе — очень простая. Сыграть её суперсложно.
— Представляете, какой будет реакция зрителя?
— У меня нет цели троллить, но, может быть, хочется немного встряхнуть зрителя. И, в любом случае, интересна его реакция. Спектакль должен открыть театр с новой стороны. По крайней мере, для новгородского зрителя.
Финальной премьерой года в Новгородском театре драмы станет хулиганская сказка для детей
Под занавес уходящего года зрителей Новгородского театра драмы имени Ф.М. Достоевского ждёт премьера: детская сказка «Последний богатырь» — сплав приключений юного богатыря, традиционных и неожиданных персонажей, веселья и хулиганства.
Пьеса «Богатырь Степан Ромашкин», написанная омским актером и драматургом Дмитрием Войдаком, на новгородской сцене станет спектаклем о том, что каждый может почувствовать себя настоящим героем, если уметь дружить и с юмором выходить из затруднительных ситуаций.
По сюжету главный герой расстраивается, что у него вовсе не «богатырская» фамилия — Ромашкин. А сказочные спутники вселяют в него уверенность в собственных силах, сопровождая в путешествии, полном испытаний. Степан отважно сражается с великаном Волотом, избавляет родную деревню от Лиха и влюбляется в подводную царевну Моряну. И в этих испытаниях ему нужна не только сила, но ещё и находчивость, доброта, обаяние.
Режиссёр спектакля Иван СУДАКОВ рассказал «НВ», почему дружба бизнеса и культуры обречена на успех, как нужно работать с аудиторией 6+ и каким образом новгородская тематика прорастёт в спектакле.
— Иван, вы — выпускник Московского государственного лингвистического университета им. Мориса Тореза по направлению «Теология», а также выпускник актёрско-режиссёрского курса ГИТИСа. Прямо скажем, не самый типичный набор…
— Как шутят мои друзья, проповедовать со сцены легче. Ну и параллельно с этим я работаю продюсером. Половина головы занимается продюсированием и пиаром, вторая — режиссурой. Часть думает, как потратить деньги, другая — где их найти. Очень удобно и очень трудно: в два раза быстрее выгораешь.
— И всё же в чём нашли себя?
— Продолжаю искать. Продюсировал гастроли и мастер-классы Эймунтаса Някрошюса, Юрия Бутусова, Сергея Безрукова и других деятелей российского — и не только — театра. По окончании ГИТИСа диплом поставил по «Маленьким трагедиям» Пушкина в Русском драматическом театре Чувашии. А потом, уже после выпуска, внезапно понял, что режиссеры в таком количестве в стране не нужны. Ладно, хорошо, тогда я сделаю свой театр. Сделал, назвал КТОstudio. Я уже говорил, что половина головы у меня от продюсера: ищу коллаборации на взаимовыгодных условиях. Поэтому я договариваюсь с различными институциями и бизнесами и нахожу точки соприкосновения. Музей Маяковского в Москве или Музей Чехова: «Здравствуйте! Давайте, мы у вас сделаем спектакль про вашего героя?» Люди очень открыты, если ты им предлагаешь живую идею. Так родились «Концерт для Иванова с оркестром» Чехова или спектакль про Маяковского. А то, что стало одним из моих спектаклей, вообще игралось на сцене Александринского театра в Петербурге в рамках фестиваля драматургии. Эскиз, конечно, но факт. Впереди — иммерсив по Ибсену, два спектакля по Горькому и о Горьком. И, надеюсь, что до «Доктора Живаго» доживу. Таким образом я верчусь с 2021 года.
— Но это экстрим. Можно ли работать так на постоянной основе и не выгореть?
— Такие вещи и получаются на драйве. Только так оно и работает. Взаимодействие с людьми, которые в тебя верят, для людей, которые тебе доверились на этот один вечер. А продюсирование… Когда думали над спектаклем «Губы Маяковского», я предложил очень раскрученной в Москве, Петербурге и Сочи бургерной сделать бургер «Маяковский». Можно с ананасами и рябчиком. Они почти согласились. Как продюсеру мне сейчас очень важно донести до людей из бизнеса, что можно и нужно дружить между собой и с культурой, не просто говорить об ответственности бизнеса, а общаться с теми, на кого эта ответственность направлена. Это сейчас необходимо, мне кажется.
— Это, конечно, здорово и весело! Но как вы оказались у нас?
— Та половина мозга, что работает режиссёром, тоже иногда хочет потрудиться.
— То есть просто взяли и приехали?
— Ну, я давно уже подумывал об этом. Время от времени попадал в Великий Новгород на фестивали Достоевского, видел, что было бы интересно поработать. К театру драмы у меня было и есть конкретное предложение, и всё идёт к тому, что мы его скоро воплотим в жизнь. А пока мне от театра поступило встречное предложение — сделать сказку для детской аудитории «Последний богатырь».
— И как вам оно?
— Оно прекрасно. Русский парень в поисках культурного кода. Я такое люблю.
— А обозначение 6+?
— Значит, будет весело и ярко.
— Но вещи, которые вы перечислили до этого, очень серьёзные.
— Не серьёзные — точно, скорее, важные и нужные каждому.
— А для взрослого зрителя?
— Здесь будет много музыки, много узнаваемых мотивов. Что касается актёров, то я люблю и ценю их свободу. В работе для аудитории 6+ она как раз и есть. Мне просто кажется, что в этом возрасте зритель легче воспринимает правила предложенной игры. А ведь театр постоянно предлагает зрителю какие-то новые подходы, которые нужно принимать. У нас в спектакле хулиганство, хулиганство и хулиганство. Кто быстрее вживётся в роль, если ему сказать: «Ты сегодня самолёт», — 6+ или 18+? Или, например: вот эта доска — река Нева, перепрыгиваем. 6+ всё представит, поймёт и перепрыгнет сходу, а тем, кто постарше, уже придётся напрячься. Вот какие-то такие штуки мы используем. Для меня большое удовольствие, когда актёрам хорошо и зрителю интересно.
В «Последнем богатыре» у нас, с одной стороны, трёхуровневый квест, и детям это вполне понятно. С другой — мы на современном языке знакомим зрителя с русским культурным кодом. Все эти «огонь, вода и медные трубы», «направо пойдёшь, налево пойдёшь» мне очень близки. Люблю это. А зрителю понятно: у него квесты, бродилки в смартфоне.
В театре самое важное — именно рассказать историю, создать пространство для тишины и понимания. Поэтому — да, всё начинается с истории: зритель пришёл в гости к актёру, сел попить чай, послушать. Вместе поговорили, вместе помолчали. Значит, театр состоялся.
— Вам хорошо, когда хорошо актёрам. А им хорошо в новой постановке?
— Конечно, режиссеру неплохо в зале сидеть и руководить: «Ты здесь прыгни. Ты крикни. Почему? Потому что я так захотел, это мое видение, мне из зала виднее!» Поэтому мой метод — поинтересоваться у них: чего вы хотите и как видите себя? Я стараюсь отталкиваться от желаний этих людей на сцене и следить за актёрским существованием, которое нужно только направлять в верную сторону. Актёры на сцене — живые, современные люди. Со своим мнением, с ощущением текста, взаимоотношений, игры, в конце концов.
— Юные зрители чаще всего идут в театр не сами. Будет что посмотреть сопровождающим?
— Как минимум у нас тут ещё и музыканты новгородской филармонии. И задача — познакомить аудиторию 6+ с произведениями, которые любят 40+: Мусоргский, Глинка, русские народные песни. В «Последнем богатыре» и аудиовизуальный ряд, и сценография — всё пытается работать с современным зрителем. Сработать на узнавание. Художник по костюмам Катерина Масютина, выпускница Школы дизайна НИУ ВШЭ, создала для спектакля настоящую коллекцию, базирующуюся на народных мотивах. Более того — на новгородских народных мотивах.
— А вот тут можно поподробнее!
— Три мира, три испытания нашего современного богатыря, так? Каждый из миров будет стилизован с отсылками к соответствующим новгородским промыслам. Будут мотивы крестецкой строчки, солецкой игрушки, бересты. И это тоже игра на узнавание. Мне очень важно, чтобы ребёнок заинтересовался тем, где он живёт, что его окружает. Мне очень близко возрождение фолка и русской народной темы. Когда молодёжь в крупных городах сама начинает интересоваться деревянным зодчеством, вечёрками. Не когда фольклористы с лупой и диктофоном тормошат последних живущих бабушек на деревне, а когда играют в обрядовые игры.
— На носу Новый год, и театр традиционно соберёт детей на ёлку. Но «Последний богатырь» — это…
— Полноценный спектакль, который может быть уместен круглый год. Но ведь Новый год же! А потому Дед Мороз и Снегурочка также поздравят зрителей. И подарком будет наша сказка.
Новгородцы взялись за поиски 12 стульев из гарнитура мадам Петуховой
Ровно через месяц, 17 мая, Новгородский областной театр драмы имени Ф.М. Достоевского представит на сцене филармонии музыкальную погоню «Двенадцать стульев» по бессмертному юмористическому роману Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Над постановкой работает московский режиссёр Ярослав Шевалдов, знакомый новгородскому зрителю по иммерсивному спектаклю «Рейвенскрофт», с неизменным успехом идущему в парадных комнатах филармонии.
Но прежде чем зрители, устроившись в театральных креслах, начнут следить за грандиозной игрой «великого комбинатора», театр предлагает им сыграть самим. Ни много ни мало — почувствовать себя легендарными авантюристами Осей и Кисой, отправившись на поиски стульев, а главное — получить за это приятные сюрпризы, можно уже сейчас.
Как известно, после аукциона стулья из гарнитура разлетелись по стране. Отыскать все двенадцать театр драмы предлагает новгородцам.
— Один раз в три дня в сообществе театра в соцсетях мы даём подсказку относительно места пребывания очередного стула. Горожанам, рискнувшим принять вызов, нужно догадаться, где стоит стул, сфотографировать его, опубликовать фотографию в соцсетях, — рассказали в театре. — При этом искать в предмете мебели спрятанные драгоценности не нужно!
Погоня за гарнитуром будет длиться с 9 апреля по 15 мая. Желанные стулья могут поджидать азартных театралов в самых разных местах исторического центра Великого Новгорода. Тот, кто по итогам квеста соберет больше всего стульев, а главное — предъявит фотодоказательства, станет победителем квеста.
— Зачем это в принципе надо? Театр не хочет ограничиваться рамками «сеанса» согласно купленным билетам. Это возможность для зрителей нащупать свой собственный уровень сопричастности великим историям, да и просто поднять настроение, — прокомментировал арт-директор театра драмы Сергей КОЗЛОВ.
Кроме того, победитель получит приглашение на премьеру «Двенадцать стульев» и самый узнаваемый аксессуар гардероба Остапа Бендера из рук героя. А ещё активные участники квеста смогут получить подарки от партнеров Новгородского областного театрально- концертного агентства.
Зрители «12 стульев» побывают в Старгороде, Москве, Васюках, на спектакле Театра Колумба, в редакции газеты и унесутся в снах и мечтах в самые фантастические пространства. Множество мест действия будут сменяться мгновенно благодаря оригинальным трансформирующимся декорациям, передающим атмосферу 1920-х годов. Более 50 персонажей потребуют от актёров виртуозного перевоплощения. Такой масштабной классической истории на новгородской сцене ещё не было.
Новгородские «Фантазии Фарятьева» стали спектаклем о герое своего времени, вернувшемся из прошлого.
В первые зимние выходные Новгородский академический театр драмы имени Ф.М. Достоевского представил зрителю спектакль по известной пьесе Аллы Соколовой «Фантазии Фарятьева».
В основе спектакля — та самая пьеса-хрусталь, «чистые ноты», которая после постановки Сергея Юрского в 1976 году на сцене Большого драматического театра в Ленинграде стала театральной классикой. С тех пор менялись времена и эпохи, а герои, созданные Аллой Соколовой, продолжают будоражить чувства.
Приглашённый для работы над спектаклем в Великий Новгород петербургский режиссёр Олег КУЛИКОВ увидел в пьесе надежду сохранить то главное, человечное, что составляет в людях веру и опору, но постоянно ускользает.
— Фарятьев — уникальный человек, герой своего времени. У каждого времени свои герои. Буквально 15–20 лет назад героем был циничный, алчный человек, делающий карьеру, переступающий через людей и, в первую очередь, зарабатывающий деньги, — рассуждает Олег Куликов. — Слабые люди с большими сердцами были выброшены за борт этого исторического периода. Но сейчас, мне кажется, мы снова вернулись к этому замечательному человеку, который сострадает, помогает. Мы постараемся взглянуть на героя нашего времени, который не боится остаться слабым и дарить любовь, становясь тем самым искренней опорой нашего жестокого времени. Я считаю, что наше расчеловечивание достигло немыслимых масштабов. А когда сталкиваешься с Павликом Фарятьевым, ты хоть немножко счастлив. На сцене театра советские спектакли о Фарятьеве я не видел: пьеса была написана в 1974 году, когда мне исполнилось три года. А когда СССР как страна исчез и мы оказались в России, пьеса Аллы Соколовой никого не интересовала. Как не интересовали Володин, Вампилов, Розов — то есть прекрасные советские драматурги. Соколова, казалось, тоже ушла в забвение. Но всё не так просто. Потому что вкус на хорошую драматургию никогда не пройдёт. Сегодня мы ставим спектакль по пьесе, ничего не меняя.
Главный герой этой истории — обыкновенный зубной врач Павел Фарятьев — живёт странными мечтами о счастье. Он влюблён в учительницу музыки Александру, не замечая чувств её младшей сестры Любы. Но у Александры свои мечты и планы на счастливую жизнь. На глазах зрителей судьбы всех героев стремительно меняются.
В спектакле заняты Ирина Гришанина, Елена Лукьяненко, Анна Кондрашина, Анна- Виктория Веневитинова. Роль Павла Фарятьева сыграет Артём Символоков. Расположившись в празднично убранной, строгой гостиной, актёрский квинтет говорит о вечном — давно известном, близком, понятном, но, увы, не всегда достижимом.
— Пьеса замечательная! Очень духовная. Она о любви и нелюбви, о человеческих чувствах — о том, что так нужно сегодня зрителю. Это не история про деньги, — уверена актриса Елена Лукьяненко.
МНЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ:
Ирина ГРИШАНИНА, актриса:
— У большинства зрителей, особенно старшего поколения, в памяти наверняка есть спектакль БДТ или кинофильм с Андреем Мироновым и Мариной Неёловой по пьесе Аллы Соколовой. Но мне бы хотелось, я даже прошу, чтобы наш спектакль не сравнивали с другими постановками, а просто смотрели!
В моей личной копилке зрительских сокровищ давно хранятся два «островских» спектакля, которые и по прошествии времени вспоминаются наиболее живо и с удовольствием: «Доходное место» Юрия Смирнова-Несвицкого (Санкт-Петербургский театр «Суббота») и «Свои люди, сочтемся» Егора Равинского (РАМТ). В начале этого лета пара обернулась троицей: в компанию принят «Правда - хорошо, а счастье лучше» Валерия Маркина со сценографией Екатерины Чазовой в Новгородском академическом театре драмы им. Ф.М. Достоевского (премьера состоялась к самому финалу сезона 2022-2023).
Произведения классика русской драматургии, юбиляра 2023 года, не просто прямо адресованы его историческому современнику, но и сохраняют активность обращения к зрителю нынешнего века. И, как бы ни старались постановщики купировать эту особенность драматургического текста, Островский всегда провоцирует впасть в грех «зрительского спектакля» и намекнуть на традиции Малого театра. Режиссерская творческая индивидуальность нередко принимает сей вызов напрямую, и свои отношения с автором выстраивает буквально как «иду на вы». Само по себе это скорее хорошо, чем плохо - ибо испытание классикой позволяет узнать истинную цену таланту и мастерству, даже если конкретный талант и мастер воспринять такую оценку не готов (к пишущим рецензии это относится почти в той же мере, что и к ставящим спектакли). А у зрителя - своя правда, и отказываться от нее ради счастья прослыть искушенным эстетом... В год Островского как-то не очень уместно.
Посему рискую расписаться в ретроградстве: сходу подкупает и очаровывает решение авторов новгородского спектакля не воспользоваться набившим оскомину переодеванием героев в офисное или армейское, перемещением их в хайтек интерьеры, и т. д., и т. п. (далее по списку). В здании театра идет ремонт, спектакль выпущен на сцене Новгородской филармонии, имеющей свои сложности в плане акустики и организации игрового пространства. Но декорация-павильон-трансформер, мгновенно переносящая действие из одного места в другое, успешно обустраивает неродную для артистов площадку. Преобладающая в сценографии фактура - дерево, холст - не поражая роскошью или смелостью, эклектично-гармонично сочетается с обрамлением классицистского филармонического портала. И даже пресловутые, многократно на всех сценах употребляемые яблоки в ящиках и без оных, здесь и оправданы текстом пьесы (а заодно напоминают о ее исходном названии «Наливные яблоки»), и композиционно-визуально уместны. «Островско-купеческая» атрибутика представлена в тщательно организованной стилизации, на фоне которой органично звучат и «фирменная» замоскворецкая речь, и громовые раскаты на фонограмме (рефрен неизбежного рока и остроумная аллюзия на самую знаменитую пьесу того же автора), и частушки с переплясом в исполнении «комических слуг».
Существование актеров организовано в грамотном балансе психологической органики с ироническим остранением. Они вполне увлеченно «купаются» в диалогах и характерах - представая и узнаваемо «островскими», и в меру злободневными персонажами, не нуждающимися в дополнительных пояснениях о природе их чувств и мотиваций. Конечно же, эта история - не «про купцов», а, как всегда у Островского, про нас. «Про любовь», «про деньги», «про отцов и детей» - темы воистину универсальные и вневременные, безусловно близкие зрителю XXI века, чутко следящему за развитием действия. Это ведь особое зрительское удовольствие, которое ныне, в эпоху правления авторского начала и стилевого многообразия, гарантирует далеко не каждая интерпретация классической пьесы: наблюдать движение сценического текста во взаимоотношениях героев, создающих те самые «кружева» эмоциональных связей, чей целостный рисунок сплетается и предстает во всей полноте к финалу. В новгородском спектакле это движение обеспечивают актерские дуэты: бабушка и внучка, мать и сын, барышня и ее возлюбленный, барыня и ее наперсница, и так далее. Все они очень живы, хороши великолепным чувством партнера, мастерски держат зрительское внимание - и это несомненно уже в премьерный период, когда спектакль очевидно еще имеет некоторый потенциал роста (не сомневаюсь, что замечательные новгородские артисты освоят весь его объем).
Татьяна Каратаева пишет свою Мавру Тарасовну во всем богатстве красок и оттенков (чему способствуют и ее колоритные купеческие туалеты, сочиненные Светланой Чазовой): в диалогах с нянькой Фелицатой (Лилия Сергеева) - нарочито «старомодный» шарм, в общении с челядью - привычно властная уверенность в своем праве, а в воспитательных беседах с внучкой властно-менторская интонация не вполне и не всегда скрывает беспокойство за судьбу внезапно выросшей в строптивую барышню девчонки, взрослеющей без матери. Давно привыкшая править и управлять, еще полная сил, эта бабушка наверняка примеряет на Поликсену опыт собственной непростой судьбы и видит свой долг в том, чтобы не допустить его повторения. А между тем, Мавре Тарасовне уже приготовлена встреча с роковым героем ее молодости, и «ундер» Сила Ерофеич Грознов явится вслед очередному грозовому раскату.
Анатолий Устинов в этой роли очень убедительно играет главное качество своего героя: невозмутимую уверенность в себе и своих силах. Отставной военный, хоть и из нижних чинов, но ничего от «маленького человека» нет ни в его почти вальяжной повадке, ни в ровной, полной достоинства интонации. Ветеран Крымской кампании, «мужчина бравый», обладатель не только боевых наград, но и довольно циничной деловой хватки - таким предстает Сила Ерофеич на новгородской сцене, чтобы составить дуэт-поединок с Маврой Тарасовной.
Контраст этой паре зрелых людей, прошедших огонь и воду, научившихся обуздывать свои страсти, играет пара, неискушенная в любви и премудростях жизни. Поликсена (Валерия Горелкина) и Платон (Ян Цыбульский) - также обладатели сильных характеров, и, по меркам времени создания пьесы, люди вполне взрослые (она уже пятый год в невестах, а он успел выучиться и держит ответ за долги покойного родителя). Они, безусловно, неопытны, и в глазах своих родителей еще остаются детьми - но было бы ошибкой приписывать им инфантилизм. Робость, доходящая до комизма, которую они проявляют, оставшись наедине, не отменяет для них сознания ответственности за собственную судьбу и готовности бороться за право быть вместе. Эти характеры совсем не просты, тем более - для молодых артистов, которым может быть свойственно усиливать в героях те романтически-идеалистические черты, над которыми так охотно потешаются возрастные персонажи. А между тем, «молодой специалист» Платон, хотя и с кудряшками над выпуклым лбом, и в очёчках - но все-таки «не интеллигент, а профессию имеет» более чем прагматичную, бухгалтерскую. Деятельному молодому человеку, вынужденному терпеть насмешки и угрозы старших вороватых коллег, не откажешь в мужестве. У Островского он вовсе не такой уж дурак-правдоруб (каким его зачастую трактуют). Будучи несомненным идеалистом, он последователен и готов принести своим убеждениям серьезные жертвы. И эти его качества видит Поликсена - не только нежная мечтательница с гладко причесанной русой головкой, она достаточно хорошо знает, чего хочет, и активно учится добиваться своего. Эти роли еще в процессе роста, где-то им не вполне хватает пластической убедительности, где-то - комический задор становится опасно схожим с жанром карикатуры, но артисты явно близки к созданию целостных, «неодноклеточных» образов. Об этом говорит сцена объяснения обаятельных в своей явной неопытности и неловкости влюбленных, ироничная и трогательная в то же время, вызывающая заслуженно живую реакцию зала.
Нельзя не заметить замечательную слаженность всего актерского ансамбля, в котором каждый из артистов и заметен, и созвучен общему «хору» (в том числе и музыкально, в исполнении городского песенного фольклора, очень грамотно вписанного в сценический текст). Достоверна в своей бытовой беззащитности Пелагея Григорьевна Зыбкина, матушка Платона (Любовь Лушечкина); органичен и колоритен возрастной «мажор» Амос Панфилыч (Павел Рудаков), привыкшие к безнаказанности жулик Никандр (Артем Символоков), нагловатый садовник Меркулыч (Юрий Ковалев). Тщательно выстроены и выходы слуг просцениума для перестановок открытым приемом. Заслуживает отдельного комплимента речевое мастерство актеров, самоотверженно преодолевающих акустические особенности площадки и, при очевидном уважении к классическому тексту, умеющих придать ему в меру современные интонации.
Бытовое и условное, народная песня и визг дворового кота, язык московского купечества и современное в своей живости движение - всё в этом спектакле точно сбалансировано, сшито без «белых ниток» и «грубых швов». Три часа пролетают на одном дыхании, а впечатления остаются надолго... Похоже, это будет очень «зрительский» спектакль, дающий ту самую, истинно театральную, возможность узнавать в сценических героях себя, верить их слезам, радоваться их счастью, задавать себе терзающие их вопросы и искать на них собственные ответы.
Новгородский академический театр драмы имени Ф.М. Достоевского продолжает парад премьер уходящего сезона. Следующей работой стал спектакль «Роман с контрабасом» по произведениям Антона Павловича Чехова. Режиссёр-постановщик и автор инсценировки Оксана Половинкина рассказала удивительную историю любви. В ней собраны действующие лица известных произведений Чехова: «Чайка», «Дама с собачкой», «Который из трёх?», «Роман с контрабасом» и другие.
Все герои находятся постоянно в движении, даже слегка хаотичном движении. Однако порядок всё равно прочитывается. Пока на первом плане кто-то выясняет отношения и двигает сюжет, на втором происходит обычная жизнь: там что-то едят, рыбачат, поют песни.
Сюжеты переплетаются, собирая разнообразных героев в новую историю. Здесь есть свои «три сестры». Одна из них выделяется мрачным нарядом, сторонится остальных (Маргарита Сакович). Другая, сестра Н. (Александра Зинкова), вечно не может определиться с партнёром. А совсем юная и жизнерадостная сестра Соня (Анна-Виктория Веневитинова), придумывает себе героя «романа». Почти заново в пьесе сочинены Смычков (Пётр Ковальский), который через специальную «книгу желаний» вершит судьбы некоторых персонажей; харизматичный любовник многих дам Ногтёв (Артём Символоков); несчастный и наивный жених Жучков (Георгий Пепеляев). Властная и уверенная Дама с собачкой (Юлия Фролова) тоже скроена из разных чеховских судеб в один характер. И все отношения героев построены на контрастах — зрители наблюдают и за чистой любовью, и за мелкими интрижками. Эти и не только противопоставления создают сюжетные линии, которые сразу сложно опознать, но при этом ещё сложнее оторваться от происходящего на сцене.
Удивительная судьба у Карася Чехова (Матвей Швыденко). Он скромен, застенчив и говорит не так много, как остальные. Он безнадежно влюблён в Соню, но та пребывает в своих фантазиях – выбирает между стеснительным молодым человеком в гидрокостюме и циничным Смычковом в щегольском смокинге. И хотя большой любви в спектакле не достаётся никому, как и славы от искусства (о ней мечтают Смычков, Соня, Папенька и Чайка), именно за Карасём остаётся писательское будущее. Воспользовавшись фактурой Матвея Швыденко, режиссёр и художник превратили его в портрет Чехова. Пройдя через испытание чувствами, Карась преображается на глазах у зрителя и, вооружённый культовым саквояжиком, уходит в большую жизнь.
В центре композиции находится Папенька (Денис Котыков), тоже скроенный из множества чеховских типов. Здесь он хозяин — либо рыбачит, либо принимает гостей. Нам показывают, как он устраивает и свою личную жизнь, и личную жизнь своих детей. Жучков сватается к одной из сестёр, но неудачно и собирается уезжать. Папенька в этом моменте показывает свой характер: он припоминает всё добро, которое он делал ради несчастного жениха, и не желает отпускать его. В любви у Папеньки представлен образец взрослых, усталых отношений. Его партнёршей стала загадочная Чайка, она же Нина Аркадина (Елизавета Назаркина). Режиссёр и актриса соединили в этом образе чеховские стихии, породив, пожалуй, самый лиричный и трагический образ спектакля.
Каждая линия в общем сюжете посвящена превратностям любви. Проблематика этого чувства — это основная идея спектакля, которая раскрывается со всех сторон. Мелькают темы расставания, взросления и непонимания, последствий любви, браков по расчёту и многое другое.
Сценография художника-постановщика Алексея Трефилова представляет собой деревянную пристань практически во всю сцену. На возвышении столик с различной едой и напитками. Периметр обнесён деревянным же перилами. И в этой конструкции распределено множество игровых объектов: скворечники, удочки, контрабас, плюшевый мишка, спасательный круг. А на экране – реалистичный рассвет над озером, вместе с туманом объёмно создающий эффект погружения. И хотя озеро в спектакле условное, небольшие этюды с настоящей водой добавляют и юмора, и эффекта подлинности.
Не тривиально поданная классика Оксаны Половинкиной может насторожить зрителя, который ожидает цельности оригинальных текстов. Хотя режиссёр придерживается классических стилистических приёмов Чехова: здесь нет строго главных и второстепенных персонажей — все герои важны до мельчайших деталей и не делятся на положительных и отрицательных; сохраняет атмосферу всеобщего неблагополучия. Поэтому эту постановку нельзя отнести к радикальным, провокационным прочтениям. Но её современность в том, что это знакомый каждому зрителю мир, узнаваемый по костюмам, ситуациям и характерам. Достаточно здесь и попыток отойти от театральной условности и выйти уже в реальный мир. За этот «выход» как раз и отвечает обычная жизнь обычных людей, которые наблюдают за жизнью театральной и ждут своих минут, чтобы показать себя.
Сюжет может казаться сумбурным из-за быстрой смены настроений и по-чеховски неконкретных диалогов. Хотя в одной из самых драматичных сцен Дама с собачкой бросает фразу: «Вот это по Чехову». Трудновато уследить за каждым конкретным персонажем и развитием его линии. А какие-то чувства и вовсе передаются через танец (хореограф Марина Шевченко), песни, попытки сымпровизировать на музыкальных инструментах. И видно, что спектакль живой, заставляет улыбаться и сомневаться. И не воспринимать жизнь чересчур серьёзно.
Уже в эту пятницу труппа Новгородского театра драмы имени Достоевского представит горожанам премьеру спектакля «Роман с контрабасом» по мотивам произведений Чехова.
Это финальный этап проекта «Игры в классиков», запущенного Новгородским областным театрально-концертным агентством год назад. Тогда путём голосования зрители выбрали из нескольких имён классиков мировой литературы автора, чьё произведение они хотят увидеть на сцене. Победил Антон Павлович.
При этом «Роман с контрабасом» вместит сразу несколько рассказов мастера и его же «Чайку». В интервью «НВ» режиссёр Оксана ПОЛОВИНКИНА, руководитель белгородского молодёжного театра «Спичка», рассказала, каким видит классика, почему в новой постановке звучит танго и при чём тут рыбалка.
— Оксана, ваши отношения с Великим Новгородом, насколько я знаю, начались не с Чехова, а с Достоевского…
— Ещё в 2014 году я отправила на Международный театральный фестиваль Достоевского абсолютно новый спектакль — «Искушение идеологией идиота». Спектакль нестандартный. Льва Мышкина в нём играла актриса, и это моё художественное видение. Кто-то похвалил, кто-то пожурил, как это обычно и бывает на фестивалях. На этом история с Великим Новгородом закончилась.
— Но в этом театральном сезоне продолжилась снова — с Чеховым.
— Да, получив звонок от арт-директора театра драмы, я сначала продумала, что это шутка какая-то: «Мы увидели вашего Чехова в лаборатории, в Казахстане. Это интересно». А я действительно была в Казахстане по проекту «Поддержка русского театра за рубежом», когда несколько режиссёров едут в страны бывшего СНГ и работают с труппами местных театров на русском языке. Мне достался Чехов. При этом запрос был не на классические его пьесы, а на рассказы. Пришлось предварительно написать инсценировку. И за три дня получилось сделать эскиз. Видимо, благодаря ему новгородский театр пригласил меня поработать с труппой.
— На нашей сцене сейчас готовится тоже не «классический Чехов»?
— Да. И здесь есть нюансы. Когда берёшь готовый материал, у всех есть какое-то шаблонное понятие про Чехова, «Трёх сестёр», «Чайку» и «Вишнёвый сад». И это очень часто мешает режиссёру показать, что у тебя может быть другой контекст прочтения. Не потому, что хочется выпендриться, а потому, что все мы — разные люди! И с разных сторон воспринимаем материал. Есть желание открыть что-то новое и в авторе, и в себе. Это не снобизм, а нормальная реакция любого человека.
— Как в итоге работаете с новгородскими актёрами?
— Предварительно мне было нужно около 10 человек, и я очень актёрами довольна: они разноплановые, разножанровые и характерные. Инсценировку я дописывала на месте, глядя на самих исполнителей, на возможности их характеров. Не знаю, насколько это интересно для зрителя, но мне работать было интересно. Можно сказать, что это специально написанная для новгородского театра инсценировка. Вряд ли её можно «надеть» на какую-то другую труппу.
— Имя Чехова для вас — это стартовая площадка или рамки, за пределы которых нельзя, потому что…
— Я просто так вижу Чехова: здесь нет желания кого-то удивить или поразить. Обращать внимание на замечания в стиле «это не Чехов» — значит просто сбиваться со своего курса. А мой курс такой: есть ощущение от автора, есть интуиция. Далее ты изучаешь материал и создаёшь своё произведение. Я считаю, что Чехов был далеко не простым человеком. Как и многие писатели. В том числе и в плане дружеских связей, любовных историй, путешествий, отношения к медицине, драматургии, театру. У него своеобразное, влюблённое отношение к музыке. В постановку я включаю все эти знания об авторе. Если чего-то не знаю, то дополняю: использую все доступные ресурсы. Выстраиваю свою композицию. Если бы театральная постановка была музыкальным произведением, я бы писала на её основе свою партитуру. В итоге получается произведение, которое актёры должны в определённом жанре сработать. А моя задача — добиться лёгкости на сцене.
— Вам важно, как актёры принимают предложенную вами трактовку?
— Мы работаем над спектаклем вместе. И работаю я, безусловно, с людьми. Ведь и спектакль потом с ними останется: играть его актёрам. И это уникальный момент. Я вообще считаю, что не всегда и не все актёры осознают тонкость происходящего. Многие застревают в профессии, не осознавая всех переживаний, которые происходят в спектакле. Сцена — это действительно особое пространство. И эту уникальность внутри спектакля тоже хочется подчеркнуть. Метафоры я вкладываю в сценографию, в музыку и так далее. Сейчас я хочу, чтобы актёры позволили себе немножко свободы. Отошли от шаблонных представлений о театре, о Чехове, о самих себе даже.
— Ваш привычный формат — это камерная сцена. Зал филармонии в эту категорию никак не вписывается.
— Да, я привыкла к работе «лицом к лицу» в камерном формате. А на этой сцене мне помогает художник, мой преподаватель, педагог ГИТИСа Алексей Трефилов. Он создаёт ощущение летней рыбалки на озере. Когда требуется, он настраивает меня на верный лад.
— В «Романе с контрабасом» много музыки: этого требует Чехов или ваше видение его?
— Музыка — всегда внутреннее состояние. И я уже говорила, что сам Чехов очень любил музыку. Был и неистовым рыболовом. И здесь, в постановке, всё это есть. А вот случайных вещей у нас нет вообще. Из любимой чеховской музыки у нас — один ноктюрн Шопена. Зато звучит танго, поскольку в постановке много пар, которые влюбляются, знакомятся, сходятся, расстаются. Между ними происходит всё, что может происходить между мужчиной и женщиной. И всё это укладывается в ритм танго. Будет и монотанго с воображаемым партнёром. Это более драматичная ситуация. Кроме того, у нас многие артисты поют. В общем, в этом вкусном салате есть всё: интересная сценография, песни, танцы, диалоги, монологи. Получается такая селёдка под шубой.
— И селёдка есть?
— Есть, только это карась. И он отнюдь не случаен. Мы помним, что Чехов — страстный рыболов. Это важный момент. Вообще в этом спектакле, как мне кажется, актёрам никогда не будет скучно. Пространство сцены наполнено художественными деталями, с которыми можно играть — не переиграть. Это, в хорошем смысле, песочница для актёра. И баловство здесь уместно. Зрителю можно пожелать приходить и смотреть за актёрской игрой. Все артисты, как мне кажется, получили в этой работе классные роли. Всем есть что показать. Есть на что посмотреть, оценить.
— Над чем вы с труппой особенно активно работаете сейчас?
— Для себя я это формулирую как «отчаянная борьба за искренность чувств». «Играем про любовь» — более простая, но несколько размытая формулировка. Я хочу, чтобы мы перестали быть вялыми, начали проживать каждый момент жизни. Какой бы автор мне ни достался, мне кажется, самое ценное — это находить в нём жизнь. И пробовать эту жизнь передать. Сейчас особенно важно осознавать и помнить, что жизнь идёт несмотря ни на что. Случаются потери, расставания. А жизнь продолжается. И в ней есть место искренним чувствам.
Новгородский академический театр драмы имени Ф.М. Достоевского показал комедию А.Н. Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше». Премьера стала первым спектаклем, выпущенным на сцене Филармонии после начала реконструкции здания театра.
Постановка режиссёра Валерия Маркина вписалась в 200-летие драматурга, которое отмечает вся страна. Эта пьеса Островского не так хорошо известна неискушённому зрителю, как «Гроза» или «Бесприданница», но всё же часто ставится. Режиссёр решил сохранить аутентичность истории, которая была написана во второй половине XIX века.
Сценография Екатерины Чазовой передаёт образ купеческой усадьбы старинной Москвы: это и дом хозяйки Мавры Тарасовны, и яблоневый сад, и просторный двор. Декорация трансформируется на глазах у зрителя, позволяя побывать у Пелагеи Зыбкиной. Деревянные постройки с их резным «народным» орнаментом, детали мебели и интерьера, оставляют ощущение подлинности. Маленькие приметы жизни заполняют пространство: пока зрители знакомятся с новыми персонажами, сцена заполняется ящиками с яблоками. И все домочадцы и гости сада ими беззастенчиво пользуются – швыряют, едят и даже крадут.
По сюжету богатая купчиха Мавра Тарасовна (Татьяна Каратаева) строго следит за всем, что происходит в её доме, зачастую принимая властные решения за своих родственников. Так она ищет достойного по её мнению жениха для внучки Поликсены (Валерия Горелкина), хотя та уже любит другого. Хозяйке дома безразличны её чувства, она отрицает любовь, или «давно забыла, что это такое», как говорит её же внучка. Отрицание любви и страстное следование своим чувствам — одни из самых ярких тем спектакля, которые режиссёр решает подчеркнуто театрально.
Вторая линия сюжета связана с сыном Мавры Тарасовны, Амосом Панфилычем Барабошевым (Павел Рудаков) и его идейной схватки с бедным молодым бухгалтером Платоном Зыбкиным (Ян Цыбульский), который закладывает последние вещи, чтобы отдать долг. Они оба представители купечества, но из-за имущественного положения и различий во взглядах на мир возникает конфликт. Между ними постоянно происходят комичные, но в то же время психологически точные перепалки. У этих героев есть и общая черта — непомерная гордость. Различия в устоях и мнениях между новым и старым поколением показывают нам ещё одну важную проблему — отцов и детей.
Костюмы Светланы Чазовой тоже не дают нам забыть о том, что действие происходит в XIX веке. Но и здесь есть момент для театральной игры. Мавра Тарасовна появляется в наряде тёмных тонов, отражающем всю тьму, что копилась в ней годами. Но как только она вспоминает о былой любви, то накидывает на себя белую шаль, которая как бы показывает, что сильное чувство способно преобразить даже такого властного персонажа.
«Говорящие имена» в пьесах Островского хорошо известны. И режиссёр Валерий Маркин построил на этом развернутый на всём протяжении спектакля эффект. На Москву идёт гроза, напоминая о себе громом время от времени. А при появлении Силы Ерофеича Грознова (Анатолий Устинов) превращается в настоящую сверхъестественную бурю.
Комедийность этой истории прорывается в самих ситуациях и психологически насыщенном актёрском исполнении. Старинный текст внезапно для зрителей отзывается знакомыми проблемами и мотивами, заставляя их непроизвольно смеяться.
Природа щедро одаривает Юность своими яркими и нежными красками: розовым цветом кожи, сиянием глаз, густыми и шелковистыми волосами, разметавшимися на ветру. Красивые, одухотворённые лица у шести девушек, которые смотрят на нас с театральной афиши спектакля по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Они так похожи на своих сверстниц XXI века. Но это только внешнее сходство.
Трогательную неповторимость каждой героини раскрыл спектакль режиссёра-постановщика Полины Неведомской.
Да, девушки военных лет не знали, что такое: «роллы», «клёво», «круто», «прикольный», «быстрый Интернет» и «социальные сети», «светская хроника» и т.д. Но… зато они твёрдо знали, какими не должны быть: главное – «не остервенеть», не уподобиться фашисту.
Перед сдачей спектакля, отвечая на вопросы тележурналистов, режиссёр-постановщик Полина Неведомская подчеркнула, что для неё было важно – показать силу человеческого духа, прямо противоположные чувства: добро и зло, любовь и ненависть…
Полина Леонидовна – дочь известного ленинградского артиста Неведомского. Дружбу с ним высоко ценила Заслуженная артистка России Любовь Михайловна Коликова и часто говорила мне об этом, когда я была у неё в гостях.
Размышляя так, Полина Леонидовна поддержала самые лучшие театральные традиции, заложенные её предшественниками, в числе которых был главный режиссёр театра Анатолий Кошелев. Беречь их завещал и прекрасный, талантливый актёр Сергей Гордеев.
«В наше трудное время, – желал он своим друзьям и коллегам, – душевно собраться и относиться добрее друг к другу. Помнить, что культура – это душа народа.
Надо беречь театральные традиции. А то мы стали их забывать.
Я – мхатовец. Горжусь этим. Для меня главное на сцене – это жизнь человеческого духа!» (Из моей книги «Мелодии ваших сердец». Глава IX «Хлеб духовный». Стр. 181-182. 2002 год, Старая Русса).
…Спустя годы какое совпадение в мыслях и чувствах актёра и режиссёра!
5 мая состоялась сдача спектакля, были сыграны два действия с антрактом.
«А у нас всё», – сказал артист и приглашённые зрители, в основном молодые, аплодисментами поддержали рождение нового спектакля. Я спрашивала, понравился ли он?
Актёры театра, работающие давно, отвечали дружно: «… да, понравился». Кто-то из молодых увидел элементы мистики, то, что заставляет задуматься…
«Триумфа не будет», – вдруг желчно, как камнем ударила, на ходу заявила незнакомая женщина.
Как любим мы рубить с плеча, вершить суд и расправу с места в карьер, не подумав, не вникнув в самую суть.
– Вы были на премьере? Что скажете? – спросила новгородку.
– Да. Спектакль необычный, дерзкий.
– Что скажете о новой постановке? – спросила ещё одну женщину.
– Мне дочка говорит: «мама, сходи в театр. Спектакль замечательный! все девчонки так говорят».
Нет, не пойду. По сюжету героини все погибают. На это я не могу смотреть… Выходит проще отгородиться от боли и горькой правды.
Спектакль развивается стремительно. Практически в нём нет статичных сцен, всё в движении. Бегут, раскинув руки, к невидимой реке, все шестеро девушек, радуясь каждой мирной минуте жизни, дарованной Богом. Также быстро натягивают гимнастёрки, «ныряют» в сапоги… Это – суровая реальность.
Казалось бы, всё по сюжету известно заранее до каждого жеста и слова (и повесть и фильм любимы миллионами). Но спектакль совершенно необычный.
Как взрывчатка, подтекст!
КАКИЕ МЫ? Об этом заставляет задуматься режиссёр, отстаивая устами своих героинь высокие понятия долга, нравственности, духовности, но не «адовой, не сатанинской духовности».
«Команда», – как окрестила актёрский состав Полина Леонидовна, – играла с большим душевным волнением и вдохновением. Динамично.
В финале, умирая одна за другой, они на миг застывают, как статуи. И занавес воспринимается, как саван. Но в этой сцене – посыл в будущее. Память о них не будет забыта.
Полон символики сыгранный эпизод самого ухода из жизни. Всё, что требуется на земле, не нужно на небесах. Материальное. Свои гимнастёрки, сапоги они протягивают тому, кого называют: «Третий»…
Фантомы прошлого. И они есть в спектакле. В фильме Андрея Тарковского «Солярис» (Криса играл Банионис, а его возлюбленную, в гибели которой он виноват – Бондарчук) фантомы прошлого: проверка на человечность. И Крис выдержал экзамен. Другие космонавты – нет.
И участь их жалка.
В спектакле фантомы обретают черты реальности, чтобы поддержать. Воспоминания могут убивать, а могут воодушевлять. Колоритная, отлично исполненная сцена встречи девушки с пареньком – одесситом…
Режиссёр-постановщик Полина Неведомская оставила за собой право коррекции произведения. От этого спектакль только выиграл. Мизансцены пластичны и полностью отвечают замыслу – раскрыты сердца девушек, их внутренний мир, глубокие и подлинные чувства.
Постановка целиком обращена к живущим сегодня. Молодым и к старшему поколению. Всем, кто понимает, что Жизнь – это великий Дар. И нужно ценить дарованную жизнь в каждом её мгновении.
Отсюда глубокий смысл спектакля, хотя он требует глубокого проникновения в суть происходящего на сцене.
Нельзя сказать, что спектакль будет принят «на ура» исключительно всеми. Постановка рассчитана на вдумчивое восприятие, понимание замысла. А режиссёр явно хотела «подтянуть» зрителей до уровня переживаний девушек, заложниц войны.
В Великой Отечественной войне победило воистину святое поколение. И этому свидетельство – эти безгрешные героини… Они отдали свою жизнь, не задумываясь, во имя высшей цели – спасти Родину.
… Смерть распорядилась по-своему.
Есть у Анны Ахматовой стихи, пронзительно точно передающие неизбежность встречи со Смертью: «Здесь всё меня переживёт»:
Здесь всё меня переживёт,
Всё, даже ветхие скворешни
И этот воздух, воздух вешний,
Морской свершивший перелёт.
И голос вечности зовёт
С неодолимостью нездешней,
И над цветущею черешней
Сиянье лёгкий месяц льёт.
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…
Там средь стволов ещё светлее,
И всё похоже на аллею
У царскосельского пруда.
«Голос вечности» девушек в гимнастёрках не звал. Слишком рано. Только начали жить, всматриваясь в голубой горизонт. Строили планы, мечтали, жаждали быть понятыми, счастливыми, любимыми.
Всё рухнуло под автоматные очереди. И они всё ближе и ближе. А вот и «голос вечности» – глумливый свист из лесной чащи. Враги. Фашисты. Видят – лёгкая «добыча».
В спектакле всё на контрасте, как свет и тень.
Да, постановка пройдёт непростой путь к сердцу зрителя. Но пройдёт обязательно!
Во имя сегодняшнего дня.
…«Светоносный пласт нации – это люди. Самые обычные, не звёздные, простые труженики.
Их внутренняя культура, благородство, мудрость, великодушие, терпение, любовь к Родине – вот что самое ценное.
И именно эти качества души и сердца оказались обесцененными, как и сама Жизнь. Жизнь простого человека. Вот что не может не тревожить!
Казалось бы, жизнь бесценна.
Но она обесценилась сейчас, как никогда, до шокового состояния. Речь идёт о потоке криминальных фильмов на телеэкранах.
Новгородский академический театр драмы им. Ф.М. Достоевского накануне Дня Победы подарил новгородцам премьера спектакля по известному произведению Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Вчерашний показ собрал аншлаг. Работа творческой труппы вызвала у зрителей максимально правильные человеческие эмоции. Как сообщил портал министерства культуры Новгородской области, — зал аплодировал стоя. Спектакль попал в цель: в первом акте от души смеялись, во втором — так же искренне плакали.
Автор постановки — главный режиссёр театра Полина Неведомская.
Напомним, действие военной драмы «А зори здесь тихие» происходит практически в наших краях — в Карелии. Отряд из пяти прекрасных девушек-зенитчиц и их старшины вступает в неравный бой с группой диверсантов агрессора и выполняет задачу ценой невероятных потерь. Произведение пережило уже значительное количество постановок, в трактовке нашего театра на сцену вводится еще один яркий и даже знаковый персонаж – майор Третий.
«Сейчас, как никогда важна ценность друг друга, ценность семьи, уникальность и неповторимость человеческой жизни, — заметила, анонсируя работу Полина Неведомская.